А Пушкин, тоже между прочим, хотел даже не переписать, а только написать историю, к тому же не всю, а только Пугачевского бунта.
     И где она, эта история?
     Как ученый он оказался несостоятельным.
     Мелодрама "Капитанская дочка", как достойное завершение пейзанских повестей Белкина, кажется нам сияющей вершиной только на фоне литературных болот двадцатого века, всяких Платоновых, Горьких, Солженициных и Беловых. Не говоря уж о Бондаревых, Петрушевских и Козловых.
     Самому Пушкину она должна была казаться таким убожеством, что стыдно и людям показать...
     Литературная его биография закончилась "Евгением Онегиным".
     ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ было выполнено.
     Тут и подвернулся будущий французский сенатор, как проявление и дополнение необходимости.